Сообщение Аня » Пт июн 29, 2012 1:45 pm
Роберт Рождественский.
- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.
**
Анна Ахматова.
В то время я гостила на земле.
Мне дали имя при крещенье - Анна,
Сладчайшее для губ людских и слуха.
Так дивно знала я земную радость
И праздников считала не двенадцать,
А столько, сколько было дней в году.
Я, тайному велению покорна,
Товарища свободного избрав,
Любила только солнце и деревья.
Однажды поздним летом иностранку
Я встретила в лукавый час зари,
И вместе мы купались в теплом море,
Ее одежда странной мне казалась,
Еще страннее—губы, а слова
Как звезды падали сентябрьской ночью,
И стройная меня учила плавать,
Одной рукой поддерживая тело,
Неопытное на тугих волнах.
И часто, стоя в голубой воде,
Она со мной неспешно говорила,
И мне казалось, что вершины леса
Слегка шумят, или хрустит песок,
Иль голосом серебряным волынка
Вдали поет о вечере разлук.
Но слов ее я помнить не могла
И часто ночью с болью просыпалась.
Мне чудился полуоткрытый рот,
Ее глаза и гладкая прическа.
Как вестника небесного, молила
Я девушку печальную тогда:
“Скажи, скажи, зачем угасла память
И, так томительно лаская слух,
Ты отняла блаженство повторенья
И только раз, когда я виноград
В плетеную корзинку собирала,
А смуглая сидела на траве,
Глаза закрыв и распустивши косы,
И томною была и утомленной
От запаха тяжелых синих ягод
И пряного дыханья дикой мяты,—
Она слова чудесные вложила
В сокровищницу памяти моей,
И, полную корзину уронив,
Припала я к земле сухой и душной,
Как к милому, когда поет любовь.
И снова Рождественский:
И если кто-нибудь
повелевает
сном,
взбираясь
по нагроможденьям слов,
прошу его я
только об одном:
не надо присылать мне
вещих
снов!
Пускай они приходят
не ко мне,--
я
сновиденьям
верить не хочу...
Но жаль,
что перестал летать
во сне.
Ты
небо мне пришли.
А вдруг
взлечу!
А вдруг не побоюсь!
А вдруг смогу!..
Еще пришли,
зовя в небытие,
простую,
очень главную
строку.
Да так,
чтоб я не позабыл
ее...
Дожди идут.
На степь наводят лоск.
Бормочет море,
что закат
тяжел...
Не посылай мне снов,
в которых --
ложь.
Есть явь.
Есть жизнь,
где мы - бывает --
лжем...
Не посылай мне снов,
в которых --
страх.
Есть явь.
Есть озабоченность штабов.
И есть Земля,
оглохшая от драк,
давно потрескавшаяся
от бомб...
Я не хочу
во сне пускаться в путь --
ведь я и так в пути,
пока живу...
Не надо, чтобы я
кого-нибудь
спасал во сне.
Пусть лучше --
наяву! ..
Спят реки.
Под корягой дремлет
сом.
Растут грибы
в молчании лесном...
И если кто-нибудь
повелевает
сном,--
пусть просто сон пришлет.
Спокойный
сон.
***
Ну и туда же( автора не знаю)
Жить хочу, от злых обид не плача!
Жить хочу, улыбки не тая!
Каждому свой крест, своя удача
И Голгофа каждому своя.
Жить вот так, чтоб в судьи не сгодиться,
И познав земную благодать,
Так прожить, чтоб в жизни научиться,
Как Христос распятый, всем прощать.
И чтоб душу не изгрызла зависть,
Гнев и блуд ее не одолел,
Не сковала цепью лень и жадность,
И гордыне, страсти был предел.
И хулить и хаять не умея,
И чтоб совесть – девственно чиста.
Потому что истина виднее
Не с вершины власти, а с креста.
Умей поставить в радостной надежде
На карту все, что накопил с трудом.
Все потерять и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том (с)